(из книги Святителя Феофана Затворника «Путь ко спасению»)
Когда у дитяти начинают пробуждаться силы, одна за другою, родителям и воспитателям должно усугубить внимание. Ибо когда, под осенением Церкви, церковности и Святых Тайн, будет возрастать и усиливаться в них тяготение к Богу, в то же самое время и живущий в них грех не дремлет, а усиливается завладеть теми же силами. Неизбежное следствие этого – брань внутренняя. Дети неспособны ее вести сами, место их разумно заменяют родители. Но она должна быть ведена все же силами детей, и родители строго должны блюсти первые начатки их пробуждения, чтобы с первой минуты сообразовать их с целью, к какой они должны быть направлены.
Так начинается брань у родителей с грехом, живущим в дитяти. Грех сей лишен точки опоры и, чтобы остановиться на чем-нибудь прочном, старается завладеть силами тела и души. Должно не допускать до сего и как бы вырывать силы из рук греха и передавать Богу. При этом надобно хорошо себе уяснить, чего ищет оставшийся грех, чем питается, чрез что именно завладевает нами. Должно так вести и направлять развивающиеся силы души и тела, чтобы не отдать их в плен плотоугодию, пытливости, своеволию и самоуслаждению, – ибо это будет плен греховный, – а приучать отрешаться от них и преобладать над ними и, таким образом, сколько. можно, обессиливать их и доводить до безвредности. Это главное начало. С ним должно потом сообразовать и все воспитание. Пересмотрим с этою целью главнейшие действия тела, души и духа.
Прежде всего пробуждаются потребности тела. Тем необходимее поставить их в должные пределы и закрепить навыком, чтобы потом меньше было от них беспокойства. Первое для телесной жизни отправление есть питание. Должно так питать дитя, чтобы, развивая жизнь тела, доставляя ему крепость и здоровье, не разжечь в душе плотоугодия. Не должно смотреть, что дитя мало, надобно с первых лет приучать его к обладанию над плотию, чтобы и в отрочестве, и в юношестве, и после них легко и свободно можно было управляться с этой потребностью. Первая закваска очень дорога. От детского питания многое зависит в последующем.
Где кормят дитя всякий раз, как запросит есть, там до того расслабляют его, что после оно уже не иначе, как с болезнью, может отказаться от пищи. Вместе с сим оно привыкает к своенравию. Той же мере должно подчинить и сон, и теплоту с холодом, и другие удобства, естественно необходимые в деле питания, имея непопустительно в виду – не разжечь страсти к чувственным наслаждениям и приучить отказывать себе. Это должно строго соблюдать во все время воспитания, изменяя правила в применениях, а не в существе, – до тех пор, пока воспитываемый, утвердившись в них, возьмет сам себя в руки.
Второе отправление тела есть движение. В отношении к душе оно – седалище воли и очень способно развивать своеволие. Должно иметь в виду, чтобы, укрепляя силы тела, не раздуть чрез то своеволия и ради плоти не погубить духа. Для этого главное-мерность, предписание, надзор. Пусть дитя резвится, но в то время, в том месте и тем родом, как ему приказано. Нельзя лучше привыкнуть владеть своим телом, как заставляя его напрягаться по указаниям.
Третье отправление телесное лежит на нервах. В этом отношении должно поставить правилом приучить тело безболезненно переносить всякого рода влияния внешние: от воздуха, воды, перемен температуры, сырости, жара, холода, уязвлений, болей и проч. Кто приобрел такой навык, тот счастливейший человек, способный на самые трудные дела, во всякое время и во всяком месте. Главное – содержать тело не так, чтобы оно принимало одни только приятные впечатления, а напротив – более содержать под впечатлениями обеспокоивающими. Теми разнеживается тело, а этими укрепляется; при тех дитя всего боится, а при этих на все готово и способно стоять в начатом терпеливо.
Такого рода обращение предписывается педагогикой. Здесь показывается только, как эти советы пригодны и к развитию христианской жизни. Итак, не должно оставлять на произвол развития тела дитяти, а надо держать его под строгою дисциплиною с самого начала, чтобы потом передать его в руки самого воспитываемого уже приспособленным к жизни христианской, а не враждебным ей. Истинно любящие детей родители-христиане не должны жалеть ничего, ни даже своего родительского сердца, чтобы доставить cue благо детям. Ибо иначе все последующие дела их любви и попечения будут или малоплодны, или даже бесплодны. Тело – седалище страстей; оно же и орган, чрез который демоны проникают в душу или приселяются к ней. Само собою разумеется, что при этом не должно упускать из вида церковности и из ней ничего такого, чем можно прикасаться к телу, ибо тем будет освящаться тело и усмиряться жадная животность.
Вот дитя начинает останавливать взор свой на том или другом предмете, и на одном больше, на другом меньше, как будто один ему нравится более, а другой менее. Это первые начатки пробуждения чувств, за коим тотчас следует пробуждение деятельности воображения и памяти. Хорошо и спасительно первые начатки этих способностей освятить предметами из области веры. Первые впечатления глубоко остаются памятными. Душа является в мир голою силою; возрастает и разнообразится в деятельности она уже после. Первый материал она получает извне, от чувств, чрез воображение. Очевидно само собою, какого характера должны быть первые предметы чувств и воображения, чтобы не только не препятствовать, а еще более способствовать образующейся христианской жизни. Пусть чувства получают первые впечатления от предметов священных: икона и свет лампады – для глаз, священные песни – для слуха и проч. Дитя не понимает еще ничего из того, что у него пред глазами, но .его глаз и слух привыкают к сим предметам, и они, предзанимая сердце, тем самым ставят вдали другие предметы. За чувствами и первые воображения будут священны; ему будет легче воображать эти предметы, чем другие: таковы его первые сгибы.
Итак, пусть ограждают дитя священными предметами всех видов; все же могущее развратить в примерах, изображениях, вещах – удаляют. И во все последующее время надо хранить тот же порядок. Известно, как сильно действуют на душу растленные образы, в каком бы виде они ни касались ее! Как несчастно дитя, которое, закрыв глаза или оставшись одно и углубившись в себя, бывает подавляемо множеством непотребных образов, суетных, соблазнительных, дышащих страстями. Это то же для души, что чад для головы.
Дело чувств – видеть, слышать, осязать, вообще испытывать, пытать. Потому они суть первые возбудители пытливости, которая потом переходит в воображение и память и становится несокрушимым тираном для души. Пытливость состоит в том, где стараются все разузнать беспорядочно, бесцельно, не различая, нужно то или не нужно. Следует при упражнении чувств соблюдать меру и порядок и обращать их на одно нужное и по сознанию нужды, не перебегать с предмета на предмет или от одной черты к другой, а о том заботиться, чтобы после вообразить предмет как должно. Такой род занятий приучит дитя владеть чувствами, а чрез них и воображением, и оно не будет перебегать от одного к другому без нужды, мечтать и развлекаться образами и тем не давать покоя душе, мутя ее приливом и отливом своих беспутных видений. Не умеющий владеть чувствами и воображением необходимо бывает рассеян и непостоянен, будучи томим пытливостью, которая будет гонять его от одного предмета к другому до расслабления сил, и все это без плода.
Одновременно с этими способностями возникают у дитяти страсти и начинают тревожить с раннего времени. Дитя еще не говорит, не ходит, только что приучилось сидеть и брать игрушки, но уже серчает, завидует, присвояет себе, особится и проч., вообще являет действие страстей. Это зло, утверждающееся на животной жизни, тлетворно, и должно противодействовать ему с первых его проявлений. Как это сделать – определить трудно: все зависит от благоразумия родителей. Можно, впрочем, постановить следующее: 1) предупреждать всячески их возникновение; 2) потом, если проявилась какая страсть, надобно спешить погасить ее придуманными и испытанными средствами. Страсть, чаще других обнаруживающуюся, должно врачевать с особым вниманием. Благонадежнейший способ врачевания страстей – употребление благодатных средств. К ним с верою должно обращаться. Страсть – явление душевное, между тем действовать на душу у родителей сначала нет способов… Поэтому прежде всего должно молить Господа, да совершит Свое дело. Дальнейшим руководителем для ревностного отца, или матери, или няньки будет опыт, а когда дитя будет со смыслом, тогда могут быть употребляемы уже и общие против страстей средства.
Если будет строго соблюдаем предписанный порядок действования на тело и низшие способности, то душа получит от этого прекрасное подготовление к истинно доброму настроению; однако ж, только подготовление, – самое же настроение надобно созидать положительным действием на все его силы: ум, волю и сердце.
На ум. Начать образование ума нужно вместе со словом. Главное, что должно иметь в виду, – это здравые понятия и суждения по началам христианским о всем встречающемся: что добро и зло, что хорошо и худо. Это сделать очень легко посредством обыкновенных разговоров и вопросов. Родители сами говорят между собою; дети прислушиваются и почти всегда усвояют себе не только мысли, но даже обороты их мысли и манеры. Пусть же родители, когда говорят, называют вещи всегда собственными их именами. Например: что значит настоящая жизнь, чем она кончится, от кого все получается, что такое удовольствия, какое достоинство имеют те или другие обычаи и прочее. Пусть говорят с детьми и толкуют им прямо или, всего лучше, посредством рассказов: хорошо ли, например, наряжаться, счастье ли это, когда получишь похвалу, и прочее. Или пусть спрашивают детей, как они думают о том и о другом, и поправляют их ошибки. В непродолжительное время этим простым средством можно передать здравые начала для суждений о вещах, кои потом не изгладятся надолго, если не на всю жизнь. Истина связывает ум тем, что насыщает его. Мирское же мудрование не насыщает и тем разжигает пытливость. Избавив от него, большое благо доставят детям. И это еще прежде, чем они возьмутся за книги. Далее, стоит только не давать детям книг с растленными понятиями, и ум их сохранится целым, во здравости святой и Божественной.
Истина доступна всякому. Что малое христианское дитя премудрее философов – показал опыт.
На волю. Дитя многожелательно: все его занимает, все влечет к себе и рождает желания. Не умея различать доброго от злого, оно всего желает и все, что желает, готово выполнить. Предоставленное самому себе, оно делается неукротимо своевольным. Поэтому родителям строго должно блюсти эту отрасль душевной деятельности. Самое простое средство – расположить детей ничего не делать без позволения, убедить их опытами собственными и чужими в том, что им опасно, не спросив, исполнять свои желания. Это расположение будет самое счастливое, но вместе с тем оно и самое легкое для напечатлевания, ибо дети и так большею частию обращаются с расспросами ко взрослым, осознавая свое неведение и слабость, стоит только возвысить это дело и поставить им в закон непременный. Следствием такого настроения будет полное послушание и покорность во всем воле родителей, наперекор своей, расположение во многом отказывать себе и навык к этому или уменье; а главное – опытное убеждение в том, что не должно слушать во всем себя.
Отучая от своей воли, надо приучить дитя делать добро. Для этого пусть родители сами представят истинный пример доброй жизни и знакомят детей с теми, у коих главные заботы не о награждениях или отличиях, а о спасении души. И самих детей надо вызывать на добрые дела: сначала приказывать им делать их, а потом наводить, чтобы сами делали. Самые обыкновенные при этом дела суть: милостыня, сострадание, милосердие, уступчивость и терпение. Всему этому нетрудно приучить. Случаи поминутны, стоит взяться. Отсюда выйдет воля с настроением на разные добрые дела и вообще с тяготением к добру. И доброделанию надобно научить, как и всему другому.
На сердце. Когда человек был в союзе с Богом – находил вкус в вещах Божественных и освященных благодатию Божиею. При падении он потерял этот вкус и жаждет чувственного. Благодать крещения отрешила от сего, но чувственность снова готова наполнить сердце; должно оградить его. Самое действительное средство к воспитанию истинного вкуса в сердце есть церковность, в которой неисходно должны быть содержимы дети. Надобно помнить, что по вкусу сердца будет назначаться и будущая вечная обитель, а вкус у сердца там будет такой, как образуют его здесь. Очевидно, что театры, балаганы и тому подобное непригодны для христиан.
Дух легче развивается, нежели душа, и прежде ее обнаруживает свою силу и деятельность. К нему относятся: страх Божий (в соответствие разуму), совесть (в соответствие воле) и молитва (в соответствие чувству). Страх Божий рождает молитву и просвежает совесть. Нет нужды, что все это обращается к иному, невидимому миру. У детей есть к тому предрасположение, и они скоро усвояют себе эти чувства. Особенно молитва прививается очень легко и действует не языком, а сердцем. Они охотно и без устали участвуют в домашних молитвах и церковном богослужении и рады этому. Поэтому не должно лишать их этой части образования, а мало-помалу вводить их в святилище нашего существа. Чем раньше напечатлеется страх Божий и возбудится молитва, тем прочнее будет благочестие во все последующее время. В некоторых детях дух этот проявлялся сам собою, даже среди видимых препятствий к его обнаружению. Это очень естественно. Дух благодати, полученный при крещении, если он не погашен неправым развитием тела и души, не может не оживлять духа нашего, а при этом что может препятствовать ему являться в своей силе?
Ближайшего, впрочем, руководства требует совесть. Здравые понятия, с добрым примером родителей и другими способами обучения добру, и молитва освятят ее для последующей доброй деятельности. Но главное, должно образовать настроение к совестливости и сознательности. Сознательность есть дело чрезвычайной важности в жизни; но как легко ее образовать, так легко и заглушить в детях. Воля родителей для малых детей есть закон совести и Божий. Пусть родители так распоряжаются своими повелениями, чтобы не поставлять детей в необходимость быть преступниками их воли; а если уж сделались такими – сколько можно, располагать их к раскаянию. Что мороз для цветов, то и отступление от родительской воли для дитяти; оно не смеет смотреть в глаза, не желает пользоваться ласками, хочет убежать и быть одно, а между тем душа грубеет, дитя начинает дичать. Как хорошо предварительно расположить его к раскаянию, сделать, чтобы без боязни, с доверием и со слезами пришло и сказало: «Вот я то и то сделал худо». Здесь положится основание будущему постоянному истинно религиозному характеру – тотчас восставать по падении, образуется умение скорого покаяния и очищения себя или обновление слезами.
Вот порядок: пусть дитя растет в нем, и будет развиваться у него дух благочестия. Это закон – начать с самого первого дыхания дитяти, всем вдруг, а не одним чем начать, вести все это непрерывно, ровно, степенно, без порывов, с терпением и ожиданием, подмечая ростки и пользуясь ими, не считая ничего маловажным в деле столь важном. Подробности не раскрываются, ибо имеется в виду указать только главное направление воспитания.
